Прощание не славянина

А сейчас я буду честным и многословным.

Хотел начать с самого главного, теперь вот сижу и думаю, что главнее остального.

Так или иначе, но я снова безработный. Однако безработность, к вящему удивлению, ничуть не напрягает. Другое дело - сам бы я не отказался еще пару месяцев зарабатывать неприличное для поэта количество денег. Как бы там ни было, лавка прикрыта, а жалеть о незаработанных миллионах - глупо (и безнравственно - зачеркиваю, потому, что если обнародовать сумму, то все поймут, что еще как нравственно).

Через три дня мне исполнится 26, а я все еще такой же, каким был в 18, и с этим, похоже, ничего не поделать. Нет, определенные метаморфозы со мной происходят перманентно, но что-то неуловимое для ума и невыразимое для словарного запаса остается прежним. Что касается празднования данного события, то все, кто знает, где я живу и имеют номер мобильного - могут позвонить, приехать и всучить кучу бабла, ибо в качестве подарка хочется видеть две вещи - либо деньги, либо простое внимание. И то, и другое ценно, но первое как-то предпочтительнее (я обещал быть честным, если помните), ибо все вырученные деньги пойдут на переиздание "Ерболдинской осени", верстка которой окончательно будет готова 27-го числа. И если прохиндей Переверзин не поможет мне отправить книжку в печать до 1 сентября, я буду вынужден активно искать другие варианты. Так что не вынуждай меня, Переверзин. Береги, так сказать, здоровье, братишка! К слову сказать, те, кто хочет всучить бабла, но не имеет номер мобильного, то пишите в комментах, и мы исправим эту досадную несправедливость.

Ну, и как только я получу тираж и скромно презентую ее в Кремле и установлю памятник, о котором речь пойдет чуть ниже, тут же отбуду в Казахстан. Всерьез и надолго.

В принципе, то, за чем я ехал в Москву, случилось ровно наполовину, а именно: я таки поднял русскую поэзию с колен, и страстно поставил ее на четвереньки. Что она там, на своих четвереньках будет делать после моего отъезда, я не знаю, но пора уже думать о памятнике, о котором было чуть выше. Для начала нужно послать письмо в посольство Эфиопии в РФ и извиниться за снос скульптуры на Тверской ("Был на Пушкинской площади. Все те же голуби срут на голову русского гения"). И тут же, а еще лучше, если раньше отрубить руки Церетели. Так, на всякий случай.

Пушкина надлежит торжественно перенести в Бибирево, напротив памятнику Бахыту Кенжееву. На шею Бахыту, стоящему в позе "медведа" повесить таблику "Превед, Пушкен!"

В день еще более торжественного открытия памятника мне, следует урезать приветственную речь Путина, особенно в тех местах, где речь идет об энергетике. Туда же добавить абзацы Указа о переименовании Казанского вокзала в Казахский, Ермолаевского переулка в Ерболаевский, а Павелецкого вокзала - в Половецкий.

Что касается организации празднества, то парадовать командом буду я. Кабанов, Быков и Коровин отвечают, естественно, за шашлык во время фуршета. Воденникову отводится роль разносчика напитков. Каневский координирует работу конной милиции, Рупасов обеспечивает безопасность с воздуха, а Алексей Петрович, разумеется, несет ответственность за красоту возлагаемых венков.

Заключительная часть мероприятия - массовые гуляния по Тверскому бульвару, братание хоругвеносцев с участниками гей-парада. Координатор - Кузьмин.

Помимо всего прочего, досточтимым и уважаемым мной Евгению Анатольевичу и Ольге Юрьевне выдать новые паспорта с исправленными фамилиями (Ерболин и Ерболаева соответственно).

..............

Вернемся к неслучившейся половине. В принципе, придет время и я еще вернусь в Мск. Но вряд ли буду думать о книжках и прочей литературной возне. Ну, разве что раз в месяц ездить в Бибирево, к Пушкину и Бахыту.

И последнее.

Понятно, что в такой фашыстской стране, как Россия, памятник казаху на Тверской площади - вещь, мягко говоря, провокационная, хотя вроде бы какая провокация в том, что черного сменили на желтого!? Однако, факт остается фактом. В связи с этим было бы уместно нести возле памятника почетную караульную службу. Кто за эту службу будет отвечать - писать не буду. Снова ведь обидится.

Пока все.