Ну не надо мне читать морали, не надо! Я вскинул руки.
Но, послушай,
Забей, я хлопнул дверью.
Лил сильный дождь. Устало закутавшись в воротник, я поплелся домой. Что меня там ждало? Холодный свет монитора, кейбордовский треск и пустота.
Я всегда знал, что сильно выделяюсь среди серо-голубо-до неприличности обычно-непонятной толпы. Ярко-красные, налитые кровью глаза, бледная кожа, неухоженные патлы, приросший к ушам плейер указывали на мою национальность. Композитор. Псих. Бездарность.
Все по местам, начало, оно и есть начало.
В детстве я обнаружил в себе ЭТО. Первым моим звуком было что-то похожее на фа-бемоль. Мой храп ночью очень напоминает симфонии Бетховена, мое сердце бьется в ритме Deep Хаус. А кошки на моем чердаке орут Лунную сонату. Как ни странно, никто этого не замечает.
Дальнейшие события (после рождения), в принципе, не отличались большим разнообразием. Школа мои черные дни. С учебой не ладилось, учителя казались мне тронутыми, а самое плохое я не боялся этого говорить. Сидя за партой, зубря таблицу квадратов, изучая путь Чингисхана, восхищаясь Ильичем я провел лет пять. А после понял не мое это. Ритмы бились во мне, гоня кровь по жилам, отравляя мозг, но все же возрождая во мне жизнь. Все деньги, что родители давали мне на еду, уходили на кассеты. Я жил в мире Metallica. Потом, немного позже, я бегал по магазинам в поисках редкого тогда альбома Prodigy. Я помнил все биты наизусть, они жили во мне, я не мог без них.
С появлением плееров все значительно упростилось наушники приросли к моим ушам, я засыпал под музыку, просыпался под тягучий звук севших батареек. Она заменила мне реальность.
Но пора меломании прошла, из-за чувства собственного достоинства, из-за принципа «чем я хуже».
Я напичкал свой старенький комп самыми навороченными музыкальными программами. На инструменты, естественно, денег не хватало. Голубой свет монитора примагничивал, я не мог отойти от него даже на метр. Я просыпался и засыпал около него, ел около него, жил.
Ничего не получалось. Мысли не шли, треки не имели успеха даже в собственном классе. Да и мне они через несколько дней не казались особенными. Я поймал себя на мысли, что потихоньку начал косить под других исполнителей. Сдало не по себе. Десятки треков показались мне жалкими пародиями.
Но вскоре судьба предоставила мне еще один шанс.
В универе я прослышал одну интересную вещь. Ребята соседней группы создавали свою банду.
Все шло отлично. Меня сразу приняли, а мои треки запихали в новые композиции. Школа покорилась мгновенно наши первые треки были действительно высшими. Дальше-больше, и в один прекрасный день мы стали популярными среди нашего города, наших клубов, подпольев и злачных мест. Нас стали узнавать, нам удалось записать демо, а потом и дебютный альбом небольшим тиражом.
Но хорошие дни не могли длиться вечно. Безотказно сработал принцип зебры все началось с того, что денег за альбом мы не получили. Бесконечная ходьба по офисам «больших боссов» не дала результатов.
А мои друзья оказались просто вампирами они высасывали их меня все новые и новые вещи, они жили за счет меня, питались моими мыслями.
Мы уже не писали новых альбомов. Но группа жила. И тогда я понял, как.
Монотонный стук ботинок оживил асфальт. Все вокруг ожило зелень была зеленее, чем обычно, птицы вновь запели сонаты, а трава шелестела Штрауса. Пульс бился как барабаны Safri Doo, мой мозг был светел, как у Че Гевары, мои мысли взлетели выше Гагарина.
Обшарпанная дверь студии была закрыта.